— Внимание, задний ход! Внимание, задний ход! – неславянским голосом тарахтел пятившийся грузовик.

Капа и Шмулик тоже попятились, причем Шмулик тоже говорил «Внимание, задний ход!» Было интересно наблюдать, как два пешехода с маленькими рюкзаками передразнивают грузовик.

— Они умные, все-таки! – проговорил, тряхнув головой Шмулик Бляхман.

— Кто это — они? – недоуменно спросил товарища Капитолий Иванович.

— Да китайцы, конечно! Вот сигнал этот слышу — и на вас обращаю внимание, и на себя. На людей вокруг. И вижу, что вокруг умные китайцы…

Капитолий Иванович внимательно осмотрел себя, а потом пригляделся к глазам Шмулика. И, наконец, растерянно спросил:

— Кто китаец?

— Ну вот посмотрите, Капа. Вы одеты во все китайское. Вот бабулька с авоськой – она считает, что одета «в заграничное», так как она не разбирается. Молодежь на лавке тоже считает что она в «Дольче». Как сказал великий певец 90 –х, «Пипл хавает».

— Ну и почему же они умные? – все еще недоумевал Капитолий.

— Да потому, что братья они нам! – с досадой поставил жирную точку в дискуссии Шмулик. В его планы не входило долгое обсуждение геополитических вопросов. Они так мешали получать удовольствие от пешей прогулки на Горный воздух, где они планировали перекусить, полюбоваться видами, а потом спуститься обратно в город.

— А, между прочим, я раньше на велике поднимался до поворота на Динамо, — живо переключился Мышь на беседу попроще, — И асфальт тут был. А на обратном пути задняя втулка очень сильно нагревалась…

— Да у вас же ножки коротенькие, Капа, — добродушно перебил друга Бляхман, — вы и не могли выше подняться! Раньше и велики такие были. Да и вы… не изменились с тех пор.

Капитолий Мышь оглядел свои коротенькие мохнатые ноги. Он вспомнил изображение Хоббита и решил спустить диспут на тормозах. Но перед этим напоследок кинул томагавк в спину добро шагающего впереди Бляхмана.

— Шмулик! А из-за чего у вас плечо ниже, и легкая хромота? Это у вас после спорта?

Но умеющий дружить Шмуэль решил промолчать. Он вздернул руку вверх в сторону высокой елки и сказал: «Ворона!». Наивного Капитолия Ивановича всегда можно было легко купить на отвлекающие маневры. Так получилось и в этот раз. Получив сигнал, Мышь прошел несколько шагов с задранной кверху головой и даже чуть не упал, споткнувшись о камень. А когда, чертыхаясь, еле-еле избежал падения, то оправился, вытер лицо неизвестно откуда взявшейся бумажной салфеткой и продолжал идти вслед за Шмуэлем, уже начисто позабыв обиду.

Капитолий семенил вслед Бляхману, опустив голову и тяжело дыша. Пока неожиданно не ткнулся лбом в широкую спину приятеля. Шмуэль стоял перед большим знаком, установленным у дороги. Буквы прыгали в глазах Капитолия Ивановича, поэтому он спросил:

— В чем дело, Шмулик? Привал?

— Не совсем. «Горный» закрыт на лето. Обидно… Может остановимся тут, на этой площадке-просеке?

— Да, обидно! Ох, как обидно, — восстанавливая дыхание сказал Мышь с плохо скрываемой радостью. Но потом забеспокоился, так как полдороги думал только о том, как включит в свою книгу путешествий главу «Подъем на одно из самых высоких и живописных мест в Сусунайской долине». Да что там включит, это будет основной сюжет повествования! И тут вдруг «Закрыт на лето», — Шмулик, а наше восхождение будет считаться полноценным?

— Конечно, — успокоил товарища Бляхман, — После привала мы по этой просеке спустимся к «Санте». Видите, во-он там видна часть здания этой гостиницы.

Друзья распечатали нехитрый перекус. На банке, в которой Шмулик принес пять собственноручно засоленных огурцов, красовалась надпись «Премиум. Опята маринованные. Золотая долина». Тяга Капитолия Ивановича читать все и делать это постоянно, пересилила любование видами. Повернув баночку, он, практически уткнув в нее нос, прочитал мелкие буковки. При этом он почти елозил по банке носом и сложенными «уточкой» губами, как будто хотел вынюхать и высосать огурчики из банки не открывая ее. А потом приподнял подбородок и гордо заявил:

— А вы знаете, Шмуэль, они действительно умные. А вот вы — ничуть не лучше бабки с «загранишным» тряпьем.

Шмулик поднял в воздух веточку, которой загонял неповоротливого жука на камушек.

— Капа, вы о чем это опять?

— Да вот, баночка ваша из-под огурцов. Она когда-то была с опятами.

— Да, была. Я покупал опята, «Золотая долина». И вам рекомендую. А что не так?

— Покорнейше прошу, — указал бочонкообразным пальцем на мелкий текст на обратной стороне банки Капитолий, — город Линьи, провинция Шаньдунь, КНР. Вы купились на название «Золотая Долина»? Несчастная вы, необразованная жертва маркетолога.

Шмулик недоверчиво протянул руку за банкой. Покрутил ее в руках, почитал, проверил название. А после этого крепко закрутил банку крышкой и убрал ее в рюкзак.

— А у вас, Капа, по воротнику ползет жужелица, — и, встав, медленно пошел вниз по просеке в сторону гостиницы «Санта Ризот Отель». Какая тонкая, изящная месть! Шмулик пожал себе руку. И продолжал улыбаться все время, пока спускался. Пока нелепая фигура Капитолия Ивановича вздрагивала на бегу, делая кульбиты, и перетряхивала сорочку с несуществующей жужелицей.

Читайте также:

Бляхман и Мышь. Фобии.

Бляхман и Мышь. Осенняя зима. Бляхман и Мышь. Одинокий баклажан. Бляхман и Мышь. Мальки. Нетерпеливый Мышь Бляхман и Мышь. A man’s world. Бляхман и мышь. Рыба на спор. Бляхман и Мышь. Удовольствие неподалеку. Бляхман и Мышь. Первоклашка много лет назад. Бляхман и Мышь. За вареньем. Бляхман и Мышь. На площади Славы. Бляхман и Мышь. Вверх по Хабаровской. Бляхман и Мышь. Южно-Сахалинск. Шмулик Бляхман в романтическом клубе «Неваляшка» Бляхман и Мышь. Пляж мечты.